Если ты не любишь эльфов, Странник, ты просто не умеешь их готовить.
Если ты не любишь эльфов, Странник, ты просто не умеешь их готовить.
Ученые говорят, что изначально добрая часть богов творилась в рамках культа предков. То есть обожествлялись умершие — родственники, герои, великие вожди. Значимые фигуры становились небесными небожителями, фигуры "поменьше" — локальными божествами, а предки и другие "простые люди" — духами локусов, то есть домовыми, банниками, лешими и проч. Ну это если грубо, в рамках вульгарного эвгемеризма. Тем не менее, здравое зерно в этих рассуждениях есть, как есть и чудные примеры таких вот канонизаций, и забавные привязки к разными усадебным постройкам. Относительно забавных привязок — в Азии (что для Европы крайне не характерно) верят в покровителей отхожих мест, то есть туалетов. В Китае таких духов зовут Цэ-шэнь, в Корее — чхыксин. Причем китайцы рассказывают, что самый популярный из цэ-шэней натурально имел своего исторического "прародителя", то есть был реальным историческим лицом. Вот какую душещипательную историю рассказывают по этому поводу:
Давным-давно, где-то в конце VIII века (*), девушка по имени Цзы-гу попала в услужение в дом к одному богатому чиновнику и захотел он сделать ее своей наложницей. И хотя чиновник был уже мужчиной в возрасте и с положением, влюбился он совсем без памяти, буквально не давал прохода, дарил благовония и дорогие шелковые одежды... Понятно, его супруга не могла не заметить таких душевных терзаний мужа, и воспылала она к сопернице совсем иными чувствами. Сильно воспылала, до умопомрачения и готовности к смертоубийству. И вот в канун Праздника фонарей (15 числа первой луны), когда Цзы-Гу делала сладкие рисовые шарики с начинкой под названием «юаньсяо», жена чиновника взяла с подставки меч-цзянь и, тихо прокравшись по татами, проткнула насквозь "проклятую изменьщицу" (tm). Охнула Цзы-гу, выпали из рук юаньсяо. Заметалась по дому жена-убивца: куда спрятать труп убиенной? Потом оттащила в сортир и спихнула в нужниковую дыру. А мужу сказала, что служанка нашла себе молодого любовника и сбежала с ним в соседнее царство.
Дальнейшая судьба чиновничьей четы неизвестна, а с Цзы-Гу случилось вот что. Верховный Владыка Хуан-ди, наблюдая с небес все эти любовно-ревностные безобразия, решил, что нет на Цзы-Гу большого греха, да и покидать этот мир ей еще рановато. Потому не отправил ее на запад*, а оставил при себе в Нефритовом дворце, чтобы назначить богиней чего-нибудь. Однако случилась проблема — к тому времени не осталось уже мест без небесного патронажа. Все места и сферы — от кухни и сарая до гор и морей — имели своих богов покровителей. Но Хуан-ди не зря зовут великим — он таки придумал выход, назначив Цзы-Гу в подчинение все места индивидуального и общественного пользования. А чтоб было не обидно выполнять функции богини сортира, была дарована ей возможность делать предсказания.
Этот дар прозрения будущего сделал Цзы-Гу весьма популярной фигурой у знатных дам и в женской среде императорского гарема в эпоху Сун (эпоха Сун — это X-XIII века; хотя первые упоминания о Цзы-Гу относятся к V-VI векам). Гадания с ее помощью проводились 15-го числа первого месяца. В этот день устраивались обряды встречи Цзы-Гу и моления с жертвоприношениями в виде конского навоза (174). Призывали же богиню-оракула примерно следующим образом. Две девочки в сопровождении других женщин несли фигурку богини в уборную, где зажигали благовония и произносили нехитрые заклинания, приглашая духа. Например, в Чжэцзяне в таких случаях говорили; «Чай остыл, лепешки зачерствели, почтенный дух, просим выйти скорее!». В Маньчжурии, где фигурку Цзыгу изготовляли из сита или шумовки, ее молили так: «Ослиный помет благоухает, лошадиный помет воняет, ситная девушка, с почтением просим выйти». Если кукла в руках девочек начинала качаться, считалось, что дух вошел в нее. Затем женщины испрашивали у богини предсказания, интересуясь в первую очередь видами на урожай. Если фигурка раскачивалась вперед и назад, ответ считался благоприятным, если же влево и вправо — неблагоприятным (****).
К эпохе Южной Сун (1127‑1279) почитание Цзы-гу становится широко распространенным у женщин-простолюдинок, и ее образ входит в число божеств даосской традиции (1619). Известная под разными именами — Цзы-гу ("Пурпурная дева"), Кансань нян-нян ("Госпожа отхожего места"), Кэн-саньгу ("Третья дева ямы"), Сань-гу ("Третья дева"), Ци-гу ("Седьмая дева" или "Дева из рода Ци") — в период позднего средневековья Цзы-Гу расстроилась. В смысле "утроилась" и все благодаря народной этимологии. Суть в том, что одно из ее имен — Кэн-саньгу — народ творчески переделал из "третьей девы ямы" в "три девы ямы". И имена им придумали: Юнь-сяо, Цюн-сяо и Би-сяо. Причем, если Цзы-гу пострадала без вины, то названная троица отличилась своими недобрыми деяниями, использованием даосской магии во зло; за это их рождения в этом мире были прерваны досрочно и сделаны они были духами сортиров.
В современной постмифологии и в пантеонах игровых миров образ Цзы-Гу отчего-то не очень популярен. Пожалуй, единственная инкарнация сего божества наблюдается в мире "Генома" С. Лукьяненко. Там под названием цзыгу фигурирует инопланетная раса псевдонасекомых, перемещение которых сопровождается ароматами меркаптана.
Comments
У Гань Бао вроде упоминается в "поисках духов".
Не, у него Цзы-Гун - ученик Конфуция.
Дивов Олег "Сосуды тайн. Туалеты и урны в культурах народов мира"
Цэ-шэнь (厕神) — информации о нем на русском или английском не нашел, а жаль. Вот только картинка... А вот на китайском.
Может, его в дополнительные имена вынести?
Вообще-то, это кажется мужчина, а не девушка. Хотя кто это восточное исскуство разбирёт?
Да. Вроде мужчина, к сожалению ( Не добавишь в имена...
Отправить комментарий