Если ты не любишь эльфов, Странник, ты просто не умеешь их готовить.
Если ты не любишь эльфов, Странник, ты просто не умеешь их готовить.
Самой злой змеей в те далекие времена была Кольцо-змея. И самой опасной. Чаще всего она вилась у лагеря лесорубов, потому что ничего так не любила к обеду, как лесоруба. Ну, в крайнем случае, к завтраку. Приходилось лесорубам одним глазом поглядывать на свой топор или пилу, а другим себе под ноги, чтобы не пропустить Кольцо-змею, которая, распластавшись на животе, имела дурную привычку подползать незаметно. Всего в нескольких футах от жертвы змея засовывала в рот свой острый хвост, сворачивалась кольцом и катилась, точно зеленый обруч, прямо на лесоруба. Она катилась так быстро, что даже стоногому койоту было за ней не угнаться. Спастись от нее можно было только одним путем — прыгнуть через ее кольцо. Собственно, вы об этом уже слышали. Если прыжок бывал удачный, змею это ставило в тупик, но остановиться она уже не могла и продолжала катиться. И катилась и катилась, пока не закатывалась туда, откуда назад не знала дороги.
Однажды у Поля Баньяна произошла встреча с такой змеей. Он увидел, как на него катится Кольцо-змея быстрей, чем колесо фургона, пущенное с холма. В руках у Поля само собой был топор. Он хотел было проскочить через ее кольцо, да оно оказалось для него тесновато. Вы же знаете, какой богатырь был Поль Баньян. Змея вырвала из пасти свой хвост — именно в хвосте она хранила весь яд — и цапнула. К счастью, в Поля она не попала, а ужалила его топорище и тут же уползла в кусты.
Поль как ни в чем не бывало продолжал работать. Он размахнулся топором, чтобы ударить по дереву, как вдруг почувствовал, что топор стал как будто тяжелей, чем был. Ба, да, оказывается, топорище вон как раздуло! Не иначе как от змеиного яда. Эта негодница выпустила в топорище весь запас своего яда. И оно продолжало распухать прямо на глазах, и росло, и росло, пока не сравнялось с самой высокой сосной в лесу. Нет, куда там, наверное, раз в десять больше. Что ж, Поль сокрушаться не стал, распилил топорище на бревна и построил себе прекрасную новую кухню.
Дня два Поль был очень доволен. Он позвал сто своих помощников, чтобы они выкрасили новую кухню. Что они и сделали. Но не успели кончить, как один из них, по прозвищу Пышка-Худышка, прибежал к Полю с криком:
— Она тает! Она тает!
Что за наваждение! Поль тут же пошел посмотреть. И в самом деле, кухня таяла на глазах, словно снежный сугроб на весеннем солнышке. Но Поль быстро смекнул, в чем дело. От укуса змеи часто пользуются скипидаром, говорят, он вытягивает яд. А тут скипидар оказался в краске и, конечно, подействовал на яд, от которого дерево так распухло.
— Эй, все, кто в доме, выбегайте живо! Спасайтесь! — закричал Поль.
В кухне в это время оставалось всего человек двадцать и одна собака, но дом съеживался так быстро, что они едва успели выскочить из него. Когда он снова стал величиной с топорище, там уже было пусто, не считая трех волосков с кончика собачьего хвоста, и то потому, что они застряли в трещине. Так они там и оставались, пока топор не состарился и не кончил свое существование, так сказать, естественной смертью. Во всяком случае, так утверждают люди, которые видели этот топор собственными глазами, а значит, все это правда.
Это еще и потому правда, что встречались в тех местах змеи, быть может, двоюродные Кольца-змеи, у которых яд был того же свойства. Вот, например, в южных Аппалачах у одного фермера змея укусила мотыгу. И мотыга так распухла, так раздалась, что пришлось фермеру распилить ее на доски и построить курятник. Но он совершил ту же ошибку, что и Поль Баньян. Он покрасил курятник, и тот съежился до обувной коробки. Счастье еще, что единственный цыпленок, которого он успел поместить туда, был игрушечный.
Обруч-змей — в американском фольклоре исключительно ядовитая змея, жалящая рогом на хвосте и при преследовании добычи заглатывающая свой хвост и катящаяся как обруч
Comments
Отправить комментарий