На Даване жил когда-то человек по имени Коидабо, и еще на этом острове был камень, в котором жили пять хиваи-абере. Когда какая-нибудь из них хотела выйти из камня или в него войти, она на него дула, и он раскрывался. Однажды Коидабо работал у себя на огороде, где росли бананы, таро^*, сахарный тростник и другие овощи, а его односельчане играли в это время на берегу в кокади^*. Пять хиваи-абере долго смотрели на Коидабо, а потом подумали: «Ой, он красивый, без жены, украдем-ка мы его себе».

Кончив работать, Коидабо пошел домой и стал готовить для себя ужин. Он сказал односельчанам:

— Вы играйте, я испеку таро и приду тоже.

Подслушав это, хиваи-абере отправились на берег — туда, где односельчане Коидабо играли в кокади. Неподалеку росло дерево неэре, и все пятеро хиваи-абере вошли в его плоды, сделав при этом так, что те стали спелыми и очень приятными на вид. Они подумали: «Скоро Коидабо придет и сорвет нас».

Поужинав, Коидабо пошел, как собирался, на берег играть в кокади. Когда он проходил мимо дерева неэре, один мальчик закричал ему:

— Коидабо, посмотри, какие спелые плоды! Возьми палку, сбей их!

Кто-то из игравших услышал, что крикнул мальчик, и хотел было сбить для него плоды, но хиваи-абере тогда сделали своим колдовством так, что мальчик закричал:

— Не трогай их, я хочу, чтобы их сбил Коидабо! Коидабо взял палку и пошел к дереву, и тогда хиваи-абере наколдовали, чтобы все односельчане снова начали играть и о Коидабо забыли. Коидабо ударил палкой по ветке, пять спелых плодов упали на землю, и из каждого вышла хиваи-абере. Одна схватила Коидабо за руку, другая — за другую руку, третья — за ногу, четвертая — за другую ногу, а пятая обхватила туловище, и так они отнесли Коидабо к себе в камень. Там они связали руки ему за спиной и ушли, и Коидабо, оставшись один, горько заплакал.

Наконец односельчане заметили, что Коидабо нигде не видно, и начали звать его и искать, но так и не нашли. Они решили, что он погиб, и оплакали его, а потом наступила ночь, и они легли спать.

Среди ночи пять хиваи-абере вернулись в свой камень, и старшая вырвала ногтями из груди Коидабо кусочек мяса и подержала над огнем — ей хотелось узнать, много ли в Коидабо жира. Когда мясо изжарилось, она понюхала его и сказала:

— Ой, как хорошо пахнет! Жира в нем хватит.

Она легла спать, и утром сказала остальным хиваи-абере:

— Давайте пойдем в лес за саго, а потом вернемся и съедим его — он жирный.

— Давай, — согласились остальные.

Они дунули на камень, он расступился, и они, заперев Коидабо внутри, пошли за саго.

Коидабо, оставшись один, увидел, что в камне есть небольшая дырка, и плюнул в нее. Мимо камня в это время скакал маленький кенгуру. Кенгуру очень удивило, что из камня кто-то плюнул, и он остановился.

Коидабо ему сказал:

— Меня заперли здесь хиваи-абере! Позови дикую свинью, казуара и игуану — может, вместе вы сумеете открыть дверь. Только скорее, пока хиваи-абере не вернулись — они пошли за саго.

Маленький кенгуру позвал другого, побольше, а потом позвал дикую свинью, игуану и казуара. Большой кенгуру начал царапать дверь изо всех сил, но камень не поддавался. Тогда в дверь впилась когтями игуана, но и она не могла ничего сделать. За ней к двери подошла дикая свинья и начала копать своим рылом, пытаясь открыть ее, и тогда дверь закачалась и начала подаваться. Наконец к двери подошел казуар, пнул что было силы, и дверь распахнулась. Кенгуру вошел и развязал веревки, которыми у Коидабо были связаны руки. Руки затекли и очень болели, и Коидабо, хватаясь за ветки деревьев, стал расправлять руки — сначала одну, потом другую.

Потом звери вернулись назад, в лес, а Коидабо пошел к односельчанам. Те очень удивились, когда увидели его, и стали кричать:

— Смотрите, идет Коидабо, он вернулся!

Они как раз собирались на охоту за дюгонями и спускали на воду лодку. Коидабо поплыл вместе с ними — он теперь очень боялся хиваи-абере и не хотел оставаться дома. Они поплыли к рифам, поставили на них мостки, и Коидабо, как другие, стал ждать, чтобы появились дюгони.

Пять хиваи-абере тем временем вернулись из леса к своему камню и увидели, что он открыт и Коидабо в нем нет.

— Ой, Коидабо нет, он убежал! — закричали они.

Хиваи-абере бросили саго, которое принесли с собой, и, нюхая след, пустились за Коидабо в погоню. След привел их к месту, где Коидабо сел в лодку, и тогда хиваи-абере стали дюгонями и поплыли к рифам.

Пятеро дюгоней подплыли к мосткам, на которых стоял Коидабо, и он, думая, что дюгони настоящие, вонзил в одного гарпун, а односельчане вонзили гарпуны в четырех других. Дюгонь, в которого вонзил гарпун Коидабо, поплыл прочь и потащил Коидабо за собой, и точно так же остальные дюгони потащили его товарищей. Дюгони поплыли к Бойгу, а от Бойгу — в открытое море и больше на Даване не вернулись. Коидабо и его товарищи, как и хиваи-абере, стали дюгонями, и с тех пор дюгоней в море очень много.