Поехал как-то раз цыган на ярмарку. Поменял коней удачно, много денег выручил, да и лошадь хорошую взамен взял. Накупил цыган полно еды всякой, одежки и домой отправился. Едет и радуется: «Довольна будет жена, детишки обрадуются. Сыты будут и одеты».

Застала цыгана в дороге ночь. Остановился он. Костерок разжег, принялся мясо жарить да чай варить. Только собрался поесть, как вдруг из лесу старичок выходит и прямо к нему:

— Здравствуй, добрый человек, что ты здесь делаешь?

— Так, мол, и так, домой еду с ярмарки. Переночую только и дальше подамся. Смотри сколько еды жене да детишкам везу!

— Ай, добрый человек, ты уж пожалей старика, долго я хожу по лесу, проголодался, устал, ботинки мои поизносились, да одежка пооборвалась. Дай у твоего костра посижу, погреюсь да поем, что ты дашь.

— Угощайся, мне не жалко.

Начал цыган старика угощать. А старик все ест да ест, ест да ест и все цыгана просит:

— Не пожалей для старика куска хлеба.

Так всю еду и съел, что цыган на ярмарке купил. Вытер усы и говорит:

— Миленький мой, а не дашь ли ты мне что-нибудь из одежки? Видишь, на кого я стал похож?

Пожалел цыган старика, стал ему одежду протягивать, а тот все надевает да надевает, надевает да надевает.

Так всю одежду на себя и напялил, что цыган на ярмарке для семьи своей купил. А потом и говорит:

— Ну спасибо тебе, цыган, за то, что не пожалел для меня ничего. За доброту твою я тебя не забуду.

Сказал старик эти слова и словно растворился.

Наутро просыпается цыган и видит, что нечего ему домой везти: ни еды нет, ни одежки. Понурил голову цыган, а делать нечего: надо домой возвращаться. Запряг цыган коня и поехал. Едет он по дороге и видит: прямо поперек пути рыжая лошадь встала, шерсть у нее огнем золотым горит, глаза сверкают. Стоит она и не дает проехать. Хлестал цыган своего коня, хлестал, а тот встал, как вкопанный, не хочет везти телегу, и все тут. Рассердился цыган, схватил свой кнут, спрыгнул с телеги и бегом к рыжей лошади. Подбежал и со всего плеча как хлестнет ее. Глядь, а она рассыпалась. Посмотрел на землю цыган, а вместо рыжей лошади куча монет золотых лежит. Обрадовался цыган, понял он, что это старик-лесовик его отблагодарил за то, что не пожалел последнего куска хлеба для него.