Случилось это давным-давно.

В одном горном храме жили настоятель и мальчик-послушник Кондзо. Как-то раз Кондзо отправился в горы собирать каштаны. Чем дальше он шёл, тем крупнее становились каштаны. Мальчик, сам не свой от радости, всё собирал и собирал каштаны, как вдруг заметил, что забрёл в такую глухомань, где ни разу прежде и не бывал.

И тут он услышал, как в зарослях кто-то зашевелился, и оттуда вышла старуха. Подойдя к мальчику, старуха улыбнулась и сказала:

— Мальчик, я младшая сестра матери мужа старшей сестры твоего отца. Сегодня вечером я наварю много сладких каштанов, обязательно приходи на угощение.

Мальчик очень удивился, и так и сяк прикинул, кем же приходится ему старуха, но запутался, так ничего и не поняв. Как бы ни было, она ему вроде бабушки, ну а если так, почему бы и не принять приглашение. Так они и договорились. Старуха опять улыбнулась, да и пошла прочь.

Кондзо обрадовался и, сломя голову, скорее побежал в храм. Вернулся и рассказал обо всём настоятелю.

— Всё это выдумки. Это наверняка была горная ведьма, так что идти тебе нельзя. Не ходи.

— Но ведь бабушка приветливо мне улыбалась, и всё уговаривала, приходи, да приходи, говорила. Обещала наварить много сладких каштанов.

— Если дело в каштанах, то они и тут есть. Свари, да ешь.

— Но ведь она мне приходится бабушкой. А если она и вправду горная ведьма, я от неё убегу. Позвольте мне пойти, — попросил мальчик.

— Ну ладно, если уж так хочешь идти, иди. Я дам тебе амулеты — «о-мамори», попадёшь в беду, они тебя выручат, — сказал настоятель и, достав из ящика три амулета, протянул их мальчику.

— Тогда, настоятель, я пойду, — сказал мальчик и с радостью направился в горы.

— Бабушка, бабушка, это я — Кондзо, пришёл поесть каштанов, откройте дверь, — с этими словами он постучался в дом.

— А, пришёл. Хорошо, что пришёл. Проходи, проходи, — старуха обрадовалась и проводила мальчика в дом.

— Наварила я тебе огромную кастрюлю сладких каштанов. Ешь сколько душе угодно.

Мальчик сел перед кастрюлей, ел, ел, да так наелся, что живот вот-вот лопнет. И спать ему захотелось, глаза сами собой закрываются.

— Ну что, понравилось? А теперь и поспать не мешает, — сказала старуха и уложила мальчика спать в соседней комнате. Кондзо лёг и тотчас же заснул глубоким сном.

Посреди ночи по крыше застучали капли дождя. Мальчик проснулся, оглянулся по сторонам и подумал: «Неужто я и впрямь заснул в доме у горной ведьмы?», — и тут стук падающих капель превратился в слова.

Кондзо, беги через оконце, кап-кап.

Кондзо, беги через оконце, кап-кап.

Кондзо испугался, сон как рукой сняло, заглянул он к старухе, а она, приговаривая:

Обманула Кондзо дурачка, спит-поспит, ха-ха-ха.

Обманула Кондзо дурачка, спит-поспит, ха-ха-ха, —

откинула назад волосы, открыла красный рот и принялась чернить зубы. И вдруг глаза её заблестели как огонь, рот раскрылся до ушей, и превратилась она в страшную горную ведьму.

Кондзо задрожал мелкой дрожью, и думает, как бы ему немедленно сбежать.

— Бабушка, мне по-маленькому захотелось, — сказал он и хотел выбежать наружу.

— Что, Кондзо! Обмануть меня вздумал. Сбежать хочешь, — ведьма тотчас же вскочила на ноги и привязала его поясом — «оби».

— Вот теперь иди, — и подтолкнула его в спину. Кондзо, волоча за собой пояс, вошёл в уборную, а там быстро снял пояс и привязал его к столбу. Вслед за тем он вытащил амулет, полученный от настоятеля, и прикрепил его к тому же столбу со словами:

— Амулет, амулет, стань мною, — а сам тем временем быстро побежал прочь. Ведьма, почуяв недоброе оттого, что Кондзо слишком долго нет, дёрнула посильнее пояс и спросила:

— Кондзо, вышел уже?

А талисман голосом Кондзо ей отвечает:

— Нет ещё.

Ведьма опять было принялась чернить зубы, но, почувствовав неладное, опять спрашивает:

— Кондзо, вышел уже?

— Нет ещё.

— Кондзо, вышел уже?

— Нет ещё.

Сколько раз повторяла она свой вопрос, столько раз слышала один и тот же ответ. Наконец ведьма, рассвирепев, закричала:

— Обмануть меня вздумал? А ну выходи! — и что было сил рванула пояс, выдернула столб, и поняла, что человеческим голосом отвечает ей амулет. Ведьма подскочила на месте и с криком выбежала на улицу. Смотрит, а Кондзо уже так далеко, что кажется не больше бобового зрнышка. Горная ведьма с криком:

— Кондзо, стой! — понеслась словно ветер, протягивая к Кондзо руки.

А Кондзо бежит изо всех сил. Вытащил он второй амулет и бросил себе за спину со словами:

— Амулет, амулет, стань здесь широкой рекой.

И прямо на глазах появилась широкая река, несущая бурные воды.

— Что это за река? — закричала ведьма, но, не медля, прыгнула в воду и поплыла.

А тем временем Кондзо, не помня себя, бежал дальше. Ведьма перебралась на другой берег и со страшным криком: «Кондзо, стой!» бросилась ему вдогонку. Кондзо бросил третий амулет и закричал:

— Амулет, амулет, стань здесь огромной горой.

И тут же за спиной Кондзо выросла огромная песчаная гора.

— Что это за гора? — закричала ведьма, и стала забираться на неё, однако песок под ногами ползёт вниз, поднимется ведьма вверх на два шага и, тут же сползет, никак вперед не продвинуться. Ведьма, скрежеща зубами, всё-таки перебралась через гору и снова бежит за Кондзо.

А Кондзо наконец-то добежал до храма и забарабанил в дверь.

Однако настоятель крепко спал и никак не желал просыпаться.

— Настоятель, настоятель, откройте дверь! За мной по пятам гонится горная ведьма! — с плачем стучит Кондзо в дверь.

— Что? Горная ведьма? — широко зевая, настоятель открыл глаза.

— Настоятель, настоятель, скорее, ведьма уже рядом!

— Всё-таки это была ведьма? — спрашивает настоятель.

— Настоятель, настоятель, откройте скорее!

— Подожди, подожди, натяну бельё.

— Быстрее, настоятель, быстрее!

— Подожди, подожди, одену кимоно.

— Быстрее, настоятель, быстрее!

— Подожди, подожди, завяжу пояс.

— Она уже здесь! Скорее!

— Открываю, открываю. Давай быстро спрячься за перегородкой.

Кондзо стремглав влетел в храм, и в тот самый момент, как он закрыл дверь, прибежала ведьма.

— Настоятель, не приходил ли только что Кондзо?

— Кондзо? Не приходил.

— А не обманываешь ли ты меня, настоятель?

Ведьма ворвалась в храм и стала рыскать по углам.

Настоятель уселся подле очага и сказал:

— Подожди его здесь. А пока съешь рисовую лепёшку-моти, — и с этими словами начал жарить лепёшки.

— Так и быть, лакомство твоё я съем, — сказала ведьма, почувствовав, что голод совсем одолел её, села возле жаровни и начала есть.

Настоятель не спеша жарит моти и, между делом, спрашивает:

— Ведьма, а не покажешь ли мне, как ты умеешь превращаться?

— Покажу. А во что мне превратиться?

— Для начала во что-нибудь огромное. Можешь превратиться в большущее чудовище?

— На, смотри, я превращаюсь.

И распевая: «Ввысь, ввысь, ввысь, ввысь», стала, прямо на глазах, расти, пока не уткнулась головой в потолок, и тогда согнулась в три погибели, широко раскрыла красный рот, вот-вот проглотит настоятеля.

— Ну, — говорит он ей, — не хитрая штука. А вот в натто^* превратиться наверняка не сможешь.

— Натто?

— Да, ведь не сможешь превратиться в маленькое бобовое зёрнышко?

— Запросто смогу превратиться.

И распевая: «Вниз, вниз, вниз, вниз», стала уменьшаться прямо на глазах, и, в конце концов, превратилась в бобовое зёрнышко.

— До чего же удивительное превращение, — сказал настоятель, и, завернув бобовое зёрнышко в лепёшку, облизнулся и съел его.

Приятного аппетита.