Нюлэсму́рт (буквально, "лесной человек") — леший в удмуртской мифологии, хозяин леса, повелитель зверей (в частности, он распоряжается, где какому медведю лежать в берлоге (1402: Эскиз IV, с.77)), к нему обращаются охотники за помощью и содействием в охоте, от Нюлэсмурта же зависело и благополучие скота (поскотиной служил огороженный участок леса), иногда он был даже как-то связан с умершими предками. Дорогой Нюлэсмурта называли завалы леса, где прошёл ураган, смерч, именно поэтому иногда Нюлэсмурта считали и божеством ветра. Между Нюлэсмуртами и Вумуртами происходили ожесточённые битвы; считалось, что они обычно случались в полдень, поэтому люди опасались купаться, входить в это время в реку, — подобные же представления бытовали и у коми (1401: с.98).

Лудму́рт (буквально, "полевой человек") — в удмуртской мифологии существо, отвечающее за луга и поля. Представлялся в виде маленького человечка, ростом не выше ребёнка, одетого в белое. В поле он ростом с колос, на лугу — с траву (1401: с.98).

Лудмурт — один из родичей лесного духа Нюлэсмурта или состоит в его свите (1402: Эскиз I, с.87). Он охраняет животных, следит за посевами (такая двойственность его природы, очевидно, связано с тем, что удмуртское "луд" означает как поле, так и луг, было заимствовано в праудмуртский из балто-славянского языка именьковцев, сродни устревшему русскому слову "лядо" — земледелие). Лудмурту молились перед первым выгоном скота на пастбище и просили его охранять и защищать скотину от волков и других диких животных (1401: с.98).

Иногда Лудмурта называли Мушвозьмась (буквально, "охраняющий пчёл") — когда начинали вырезать соты (1 августа), ему на пасеке приносили в жертву утку (1401: с.98; 1402: Эскиз II, с.96-97).

Алукуа — древний вампирический демон из иудейского (и в частности, хасидского^*) фольклора, который выглядит как красивая женщина, чье лицо выражает чистейшую невинность. Однако, несмотря на красоту демона, внутри его сердца живет свернувшаяся змея. Обычно она атакует людей, как суккуб, но также может наслать безумие. Ее жертвы часто совершают самоубийство, не вынеся тяжести позора, что соблазнились таким существом. Алукуа несокрушима, но ее легко отогнать молитвами. Железный гвоздь под подушкой защитит от нападения алукуа во время сна (1383; 1314: p.19).

Вампир из боливийского фольклора, который охотится на свою добычу, являясь людям в облике милого безобидного старичка, потерявшегося и нуждающегося в помощи. Любого, кто поможет ему, в скором времени ожидает трагический конец. Если жертва не подхватит смертельную болезнь вскоре после этой злополучной встречи, ее тело обнаружат обескровленным (1383: p.13; 1314: p.2).

Чтобы обезопасить себя от Абчанчу, достаточно носить небольшой амулет с каплей чесночного масла внутри (1314: p.2).

Есть персидское предание о вампире, известном под названием палис («лижущий ступни») и, как следует из названия, он нападает на своих жертв ночью, во время сна, облизывая ступни их ног, пока те не начинают кровоточить. Палис по имени Дашнавар, когда-то жил в долине посреди пустыни, и этот случай произошел с двумя мужчинами, которые уснули ногами друг к другу и накрылись одеялом. Когда вампир попытался напасть, он поверил, что натолкнулся на человека без ног и сказал: «Я изведал 1033 долины, но никогда не видел человека с двумя головами» (1384: p.96-98; 1385: p.200; 1386: p.272; 1887: p.135; 1314: p.113).

Гякпирёс — в албанском фольклоре оживший труп покойного албанца турецкого происхождения. В нем с первого взгляда можно узнать разновидность вампирического ревенанта, потому что только гякпирес, охотясь за человеческой кровью, носит и погребальный саван, и туфли на высоком каблуке. Если стало известно, что в округе объявился гякпирес, необходимо пойти на кладбище и поискать свечу мертвеца — призрачный свет над могилой, указывающий на захоронение гякпиреса. Кол или гвоздь, вбитые гякпиресу в грудь, прижмут его к земле и удержат в могиле (1314: p.67; 1383: p.138).