Среди южных кумыков^* распространена вера в демонологический образ Кан-тулук, который выходит из могилы злой женщины, как правило, после 12 часов ночи и ищет себе добычу. Если человек, проходящий возле кладбища после полуночи, услышит звуки «чавх-чавх», он должен немедленно вернуться обратно, чтоб не стать жертвой Кан-тулук.

Кан-тулук имеет форму груди или длинного сосуда, верхняя оболочка, которого очень тонкая, если даже, нечаянно коснуться его, то он выпускает струей кровь в человека, а те места, куда кровь попадает, начинают гнить и человек умирает.

О плохом Человеке говорят — Кан-тулук (511: с.86; 512: с.174).

А́гызмал — в абхазской низшей мифологии оборотень, исключительно вредное существо, приносящее людям только зло. Прибегая к магии, агызмал передвигается по ночам либо в облике животного, либо верхом на каком-нибудь животном — звере или птице. Агызмал имеет свой собственный постоянный транспорт: часто это лиса, волк или шакал, иногда она разъезжает на кошке или на лягушке, реже — на жабе или петухе.

Мифическое чудовище, согласно городским легендам, жившее в пещере близ Ахена, города на западе Германии, в исторической области Рейнланд. По различным описаниям, появлявшийся исключительно в темное время суток, внешне Бакхауф напоминал вытянутого уродливого теленка, кабана, ящера или льва, был покрыт густым мехом или чешуей, но непременно имел горящие огнем глаза, острые клыки, огромные когти и длинный змееподобный хвост с ядовитым жалом. Кроме того, как и подобает порядочному исчадию ада, Бакхауф изрядно пах серой.

"Моя мама телепнем меня называла, когда я ленился, я так детей называл при приступах лени. А недавно дочки спросили, кто такой телепень, пришлось уточнять."

В фольклоре восточного Полесья мелкий бес, "маленьки, нязграбны, тоусты, брыдки, а ручки цэпкия", цепляется к детям и иногда к взрослым, провоцируя их лениться. Известен в деревнях Заширье Лельчицкого района и Знаменка Житковичского района Гомельской области Беларуси.

Телепень цепляется на "закорок" (загривок, нижняя часть шеи и верхняя часть плечей) детям, делает их ленивыми, неуклюжими, сутулыми — хотят только валяться, "телепаются" без дела. У взрослых до закорка не может долезть, цепляется на живот, приводя к аналогичным последствиям, но ещё "растет живот, и не стоит хер, бестолково телепается".

Избавиться трудно, однако "кажуть, можно сбить палкой или прутом", обосновывая тем самым, что "детей для пользы колотят".

Су Иясе́ — в мифологии казанских и западносибирских татар, казахов (су иеси́), башкир (хыу эйяхe) антропоморфные духи, хозяева воды.

У казанских и западносибирских татар различались Су Иясе́-мужчины (су бабасы) и женщины — су анасы.

Согласно представлениям башкир, хыу́ эйяхé семьями живут в воде, они очень богаты. Вход в их чертоги находится на дне водоёма, под камнем. Они не причиняют людям вреда (2: с.504).

Су Анасы́ — женский дух воды, «мать воды» в мифологии казанских, западносибирских татар, татар-мишарей, кумыков (суванасы́), карачаевцев (суу анасы́).

Согласно японскому фольклору, Бэтобэто-сан — бестелесный призрак, которого можно обнаружить только по звуку «бэто-бэто» за спиной (японцы считают, что именно такой звук раздаётся, когда деревянные сандалии стучат по дерну). Внешний облик бэтобэто-сана не определен, потому что люди его не видят, однако Шигэру Мидзуки все же изобразил его в ряде произведений, например, «Гэгэгэ-но Китаро» или «Ноннонбаа», благодаря чему сформировался определенный стереотип его образа — у него круглое тело и две ножки, широкая и дружелюбная улыбка.

Люди, которым довелось ночью идти по улице, частенько сталкиваются с этим безобидным, но жутковатым ёкаем. Он подстраивается под шаги путника и следует за ним сколько возможно долго, приближаясь всё ближе и ближе. Такое преследование может изрядно потрепать жертве нервы. Ещё бы! Навязчивый звук шагов будет преследовать человека повсюду, но каждый раз когда он обернётся — будет видеть лишь пустоту.