Не прикуривай от саламандры, Странник, — попалишь не только брови...
Не прикуривай от саламандры, Странник, — попалишь не только брови...
People walking alone by night, especially through fairy-haunted places, had many ways of protecting themselves. The first might be by sacred symbols, by making the sign of a cross or by carrying a cross, particularly one made of iron; by prayers or the chanting of hymns, by holy water, sprinkled or carried, and by carrying and strewing churchyard mould in their path, bread and salt were also effective, and both were regarded as sacred symbols, one of life and the other of eternity. As Herrick says:
For that holy piece of bread
Charmes the danger and the dread.
Bells were protective; church bells, the bells worn by morris dancers and the bells round the necks of sheep and oxen. So was whistling and the snapping of clappers. A man who was pixy-led, wandering around and unable to find his way out of the field, would generally turn his coat. This act of turning clothes may have been thought to act as a change of identity, for gamblers often turned their coat to break a run of bad luck.
Certain plants and herbs were also protective counter-charms. The strongest was a four-leafed clover, which broke fairy glamour, as well as the fairy ointment, which was indeed said by Hunt to be made of four-leafed clovers, St John's wort, the herb of Midsummer, was potent against spells and the power of fairies, evil spirits and the Devil. Red verbena was almost equally potent, partly perhaps because of its pure and brilliant colour. Daisies, particularly the little field daisies, were protective plants, and a child wearing daisy chains was supposed to be safe from fairy kidnapping. Red-berried trees were also protective, above them all rowan or mountain ash. A staff made of rowan wood or a rowan cross or a bunch of ripe berries were all sure protections, and where rowan did not grow ash was a good substitute.
If chased by evil fairies, one could generally leap to safety across running water, particularly a southward-flowing stream, though there were evil water-spirits such as the kelpie who haunted fresh-water streams.
A newly-christened child was safe against being carried off by the fairies, but before christening 'the little pagan' was kept safe by his father's trousers laid over the cradle, or an open pair of scissors hung above it. This last had a double potency as being made of steel and as hanging in the form of a cross, on the same principle that the child's garments were secured by pins stuck in cross-wise. The house and stock were protected by iron horseshoes above the house and stable doors, and horses were protected from being elf-ridden by self-bored stones hung above the manger.
With so many methods of protection, it was surprising that such a number of babies were stolen and replaced by changelings and so many travellers were pixy-led.
[Motifs: D788; D950.6; D1385.2.5; F321.2; F366.2; F382; F382.1; F382.2; F383.2; F384.1]
Те, кому приходилось путешествовать по ночам в одиночку, в особенности по населенной эльфами местности, знали множество способов защитить себя от них. Первым делом это были священные символы — крестное знамение или нательный крест, в особенности из железа; молитвы или пение гимнов; помогало носить с собой или брызгать вокруг себя святой водой, а также иметь при себе и бросить перед собой на дорогу немного земли с погоста. Хлеб и соль также очень помогали и считались священными символами — жизни и вечности соответственно. Как пишет Геррик,
Кусок освященного хлеба
Отводит опасность и страх.
Защищали еще колокольчики — как церковные колокола, так и колокольцы, которые носили танцоры морриса, и ботала на шеях овец и быков. Также выручал из беды свист и хлопанье в ладоши. Человек, которого завели пикси, который заблудился и не мог выбраться на дорогу, обыкновенно выворачивал свою одежду наизнанку. Выворачивание одежды наизнанку, возможно, считалось тождественным смене личности, потому что часто и картежники выворачивали наизнанку свои куртки, чтобы перебить невезение.
Некоторые травы и другие растения обладали защитной силой. Самым могучим был четырехлистный клевер, разрушавший эльфийские чары; Хант утверждает, что и эльфийская мазь готовилась из четырехлистного клевера. Зверобой, цветок Иванова дня, обладал силой против заклинаний и власти эльфов, злых духов и самого черта. Почти так же сильно действовала красная вербена — возможно, благодаря своему чистому и яркому цвету. Маргаритки, особенно маленькие полевые, защищали от эльфов, и ребенок в венке из маргариток мог не бояться, что эльфы его похитят. Защитной силой обладают кустарники и деревья с красными ягодами, в первую очередь рябина. Рябиновый посох, рябиновый крестик или гроздь спелой рябины были верным средством, а где не росла рябина, там ее неплохо заменял ясень.
Тот, за кем гнались злые эльфы, мог уйти от погони, перепрыгнув через бегущую воду, особенно воду, текущую на юг, хотя некоторые злые водяные духи, такие, как келпи, водились как раз в реках с чистой водой.
Окрещенный младенец был недосягаем для эльфов, но до крещения «маленького язычника» оберегали отцовские штаны, положенные поперек колыбели, или раскрытая пара ножниц, повешенная над ней. Ножницы обладают двойной силой, потому что они железные и в форме креста; точно так же и в одежду ребенка для оберега втыкали крест-накрест две булавки. Дом и скотину охраняли подковы над входом в дом и в ясли, а чтобы эльфы не заездили коней, над стойлами вешали самодырные камни.
При таком богатстве способов защиты и обороны, можно лишь удивляться тому, скольких детей эльфы украли и подменили, и скольких путников завели.
[Мотивы: D788; D950.6; D1385.2.5; F321.2; F366.2; F382; F382.1; F382.2; F383.2; F384.1]
Comments
Отправить комментарий