Эй, Странник, принцесс пруд пруди, а дракон — существо редкое.
Эй, Странник, принцесс пруд пруди, а дракон — существо редкое.
Фетишизм — это, конечно, примитивизм и глупость. Но только не в тех случаях, когда одушевляется клинок.
Аий Оршуо. Из неопубликованного.
«И я проснулся, когда гром превратился в голос — усталый, хриплый, слегка севший, словно после долгого крика. — Будь проклят день, когда оружию стали давать имена! — сказал тот голос».
Генри Лайон Олди «Путь меча» (597)
Цукумгами — это целый класс японских волшебных существ, которые получаются из артефактов* при достижении ими определенного возраста (ориентировочно — 100 лет) или в результате попадания оных в некую ситуацию. На первый взгляд равно как и на второй, и на третий — это уникальный случай среди известных мифологий мира. Но так кажется только неискушенному взгляду... Почему?
Начнем издалека.
Ученые утверждают, что в существует некая более или менее общая схема развития мифорелигиозных систем. Так, Огюст Конт — родоначальник позитивизма в науке — считал, что в своем развитии любое общество проходит три стадии: 1) теологическую, 2) метафизическую и 3) позитивную. Теологическая стадия, по его мнению, характеризуется тем, что люди объясняют происходящее в реальном мире через божественное. Первый этап этой теологической стадии Конт назвал "фетишизмом" — временем, когда господствует вера в то, что весь мир одушевлен, все вещи (животные, растения, стихии, минералы, артефакты) имеют волю, душу, разум. Позже фетишизм начали трактовать несколько иначе, а веру во всеобщую одухотворенность мира стали квалифицировать как "анимизм" (вера в существование души и духов — традиция Тейлора) или, что имхо-правильнее, — "аниматизм" (безличная одушевленность природы — традиция Маретта).
В развитии самого аниматизма также выделяют несколько этапов. Так, например, Штернберг выделил 3 ступени развития первобытного религиозного мировоззрения:
1) вера в одушевленность всей природы,
2) "открытие духов" — личных нематериальных существ в природе,
3) вера в человеческую душу.
Богораз-Тан различал 5 ступеней развития первобытного мировоззрения, связанного с аниматизмом:
1) всем предметам природы приписывается такая же жизнь, как у человека;
2) подмечается сходство отдельных предметов с отдельными частями человеческого тела;
3) предметы наделяются как бы двойной природой, они могут менять свою сущность, превращаться друг в друга;
4) появляется идея о том, что одна из этих двух сущностей — внешняя, видимая, а другая — внутренняя, скрытая, и эта последняя мыслится как человекообразное существо;
5) внутренняя сущность предмета рассматривается как свободный, не связанный с материальной оболочкой дух.
Вот этот самый аниматизм и есть основа появления цукумогами. А распространенность ее — этой веры — именно в Японии объясняется особенностями религиозно-культурной традиции Страны восходящего солнца. Эти особенности возникают о многом благодаря очаровательному синтезу всевозможных философско-религиозных систем (буддизма, даосизма, конфуцианства, христианства), упавших на благодатную почву такой японской мифорелигиозной системы как синтоизм. Синтоизм — действительно "благодатная" почва, потому что по сути своей и по "месту на эволюционной лестнице религий" он является одним из самых примитивных, простейших, первичных и первобытных видов мифорелигиозных образований. В его основе лежат те самые аниматизм и фетишизм, одушевляющие как природные локусы, так и вещественные артефакты. Японский синтоизм, на который наслаивался и буддизм, и дзен, и все прочие привносимые с территории Поднебесной религии, как раз и был тем фетишистско-аниместическим субстратом, который позволил сохраниться вере в духов вещей — в цукумогами.
Специалисты говорят, что в собственно народном фольклоре историй о цукумогами сохранилось достаточно немного. Зато со времени эпохи Эдо — время правления клана Токугава с 1603 до 1868 г., когда складывалась централизованная Япония и собиралась-систематизировалась-создавалась японская мифология — цукумогами становятся непременными персонажами баек о встречах со сверхъестественным (кайдан), групповые рассказы которых превращаются в популярную салонную игру "Хяку моногатари Кайданкай" ("собрание ста рассказчиков страшных историй"). Вместе с возникновением такого жанра изобразительного искусства как Укиё-э (浮世絵 — "образ изменчивого мира"), стали появляться разнообразные перечни всевозможных ёкаев и обаке в виде иллюстрированных свитков. При этом художники зачастую не ограничивали себя сугубо воспроизведением существующих списков сверхъестественных существ, а добавляли в их списки свои придумки. Самый большой вклад в это дело внес, видимо, Торияма Сэкиэн — не только систематизировавший японскую демонологию, но и задавший фактически образцы для изображения ее персонажей.
Сейчас, благодаря всяким манга и аниме, цукумогами стали частью японской, да и не только японской массовой культуры. Критики отмечают, что по большому счёту цукумогами безопасны — обычно они не причиняют какого-либо вреда, ну разве что шалят понемножку. Но это если их не сердить. Потому что в принципе они могут объединиться и начать мстить тем, кто плохо с ними обращался, кто их сломал или выбросил на помойку. Вот чтобы такого не произошло, в Японии по сей день в синтоистских храмах совершаются специальные церемонии для умиротворения поломанных вещей.
Абуми-гути | согласно японской мифологии существо, которое появляется из потерянного воином стремени |
Бакэ-дзори | по японскому фольклору вид оживших вещей-цукумогами, возникающий из старого соломенного шлепанца |
Бёбу-нодзоки | согласно японскому фольклору, развратный дух, который появляется из декоративных складных ширм, известных как бёбу |
Бива-бокубоку | в японском фольклоре вид цукумогами, которыми становятся старые лютни-бива |
Бороборо-тон | в японском фольклоре вид цукумогами, в которое превращается старое, изношенное одеяло-матрас (футон) |
Ванигути | цукумо-гами круглого пустотелого храмового колокола, отрастившего себе туловище и хвост рептилии |
Готоку-нэко | в японской мифологии, котообразный демон связанный с очагом, вероятно, разновидность цукумо-гами |
Дзоригами | в японском фольклоре вид цукумогами, в которые превращаются старые часы |
Дзятай | согласно японскому фольклору, вид цукумогами (оживших вещей), которыми становятся старые пояса для кимоно |
Итирэн-бодзу | цукумогами, возникающие из столетних четок с молитвенными шариками (четками) отогидзоси |
Иттан-момэн | в японском фольклоре летающая полоса белой хлопковой ткани, способная удушить человека, обернувшись вокруг его головы |
Камэоса | бутылочное цукумогами, волшебным образом до бесконечности производящее то, что в нее залили |
Каса-обакэ | в японской мифологии старый оживший зонтик, разновидность цукумогами |
Кёринрин | в японском фольклоре вид цукумогами, в который превращаются старые и неиспользуемые свитки, книги, газеты |
Косодэ-но тэ | в японском фольклоре призрачные руки, появляющиеся из старого кимоно |
Кото-фурунуси | в японском фольклоре вид цукумогами, в который превращается заброшенное кото — вид лютни |
Мокумокурен | цукумогами, живущие в старых рваных седзи (бумажных межкомнатных перегородках) |
Мориндзи-но-Окама | цукумогами, которыми становятся старые чайники |
Наригама | согласно японскому фольклору, цукумогами оживших старых железных чайников или котлов, используемых для приготовления риса |
Нёи-дзидзай | в японском фольклоре разновидность священнического жезла, который по прошествии многих лет превратился в ёкая |
Сёгоро | согласно японскому фольклору, разновидность цукумо-гами, оживший чашеобразный гонг, в который стучат молоточком во время буддийских церемоний |
Сиро-унэри | в японском фольклоре вид цукумогами (оживших вещей), рожденный из старого кухонного полотенца или тряпки |
Судзури-но тамаси | в японском фольклоре вид цукумогами (оживших вещей), в которые превращаются старые тушечницы |
Сэто-тайсё | в японском фольклоре вид цукумогами (оживших вещей), состоящий из битой посуды |
Тётин-о-бакэ | в японском фольклоре вид цукумогами, в которые превращаются старые бумажные фонари |
Тэндзёнамэ | согласно японскому фольклору, долговязый ёкай с очень длинным языком, который слизывает и поедает грязь с потолков и стропил |
Унгайкё | по японскому фольклору зеркала-цукумогами (ожившие старые предметы), отражающие истинную сущность людей и вещей |
Фуру-уцубо | согласно японскому фольклору, цукумогами ожившего колчана сражённого легендарного лучника |
Хахаки-гами | согласно японскому фольклору, цукумогами в облике ожившей старой метлы |
Хонэ-каракаса | согласно японским поверьям, цукумо-гами, родившийся из старого, драного бумажного зонтика в китайском стиле |
Эритатегоромо | цукумогами, которыми становятся церемониальные кимоно высших буддийских священников, хоть однажды принадлежавшее тэнгу |
Ямаороси | в японском фольклоре существо-цукумогами, которое выглядит как человек с головой-теркой |
Comments
Отличная статья :)
Главное, что ничего лишнего!
Присоединяюсь!
Да и не говорите)
"традиции Поднебесной", "в Поднебесной"...
Не понял, Китай-то здесь при чем???
Думаю, автор здесь имел ввиду заимствование японцами китайской культуры.
Коллеги, здесь видимо был, блина, косяк...
Как бы оригинально система не выглядела, но сразу наводит на некие аналоги. Например, на ум приходит незабвенный Г. Андерсен, у него там разные предметы оживают. Ну а сказка сказка "Уголек соломинка и боб" тож вполне вписывается.
Интересно, а Чуковский знал об этой категории духов когда писал "Федорино горе"?
Представление вещей ожившими или одушевлёнными — очень обычное явление, но как развитая система со своими чёткими правилами она есть только, по-моему, у японцев. Стркутурно то есть — это не уникальное явление, мне кажется. То есть, Чуковскому не надо было знать о японских духах-вещах, ему было достаточно своей культуры.
Отправить комментарий