В славянской мифологии волки-оборотни. Мотив превращения человека в волка присутствовал в народных верованиях всех славян (58: с.508), но лучше всего он сохранился у украинцев, белорусов (206; 1266: Т1, с.418) и восточных поляков. У русских слово волколак зафиксировано только в южных областях, на остальной же территории людей, превращающихся в волков, называли просто оборотнями, но поверья о них очень схожи с поверьями о волколаках (1266: Т1, с.418; 48: с.44). У словаков и, особенно, у чехов представления о волколаках немногочисленны; у лужичан они также редуцированы и встречаются в основном в Нижней Лужице. Южнославянские представления смешивают волколаков с упырями-вампирами, в них, кроме словенских, эти образы практически сливаются.

"Кентавр — самое гармоничное создание фантастической зоологии. "Двуформным" назван он в Овидиевых "Метаморфозах"... Открытие этого архетипа потребовало многих веков; первобытные и архаические изображения представляют нам голого человека, к которому неуклюже прикреплен конский зад. На западном фронтоне храма Зевса в Олимпии у кентавров уже конские ноги, а там, где должна начинаться шея коня, высится человеческий торс" (1).

"Ктесий советует идти к ним, заранее исполнившись смирения, поскольку наше военное искусство против них ничто; но это дурной совет, ведь для леонида кто не воин и не дитя — тот добыча."

Я.Амструттен (*)

"В шотландской низшей мифологии водяной дух, обитающий во многих реках в озёрах. Келпи большей частью враждебны людям. Являются в облике пасущегося у воды коня, подставляющего путнику свою спину и затем увлекающего его в воду" (2). В скандинавском фольклоре ему соответствует некк, а в народных поверьях Шетландских островов — нъогль.

"В средневековых поверьях дух воды, прекрасная женщина, заманивающая путников, чтобы родить ребенка и

Грифы

Мы им покажем, жуликам пропащим!

Аримаспы

Но не сегодня. Нынче торжество.

А за ночь остальное мы растащим

И в этот раз добьемся своего.

Иоганн Гете "Фауст", перевод Бориса Пастернака (171)

"Ну как же тут не смутиться — комета ещё что! — хуже бывала философия, вот хотя бы о том же шишигином хвосте: будто закроет тебя шишига хвостом и ты пропадёшь и, сколько ни ищи, не найдут тебя, да и сам себя не найдёшь..."

A.M.Ремизов "Неуёмный бубен", 1909 (208: с.209)

"— Иди, иди ко мне… Ты ведь еще не знал женщины?

Пеплос распахнулся. Свет луны упал на обнажившуюся ногу незнакомки. На мосластую ногу ослицы, покрытую клочковатой шерстью, с медным копытом на конце.

— Эмпуза!

Нянька в детстве не жалела страшилок: «Будешь шалить — придет Эмпуза, вспорет тебе пузо! Затопчет ослиной ногой, кровь выпьет, мясо съест…» Отец злился: «Сдурела? Нет никакой Эмпузы, сынок, это бабьи сказки…» Амфитрион очень боялся кровожадной женщины-ослицы. Затем подрос и решил: отец прав. И вот кошмар из детства навис над ним во плоти... Лунный блик подмигивал, сверкая на меди копыта: дрожишь, герой?

...

Лицо Эмпузы по-прежнему оставалось в тени.

— Я папу позову! Он тебе как даст!

— Папа спит, мой сладкий... Когда прихожу я, мужчинам снятся сны, липкие, как паутина...

Смех превратился в град, уничтожающий посевы. В нем хрипело ворчание собаки, скалящей клыки. И мускус благовоний сменился вонью свежего навоза."

"Эти нэдзуми, они мне противны. Но сам факт, что они готовы за деньги делать то, за что любая другая разумная тварь никогда не возьмется — делает их безусловно полезными..."

Цитата некоего Мелоку "Туманного Зеркала",
размещенная на карте "Nezumi Cutthroat"
из колоды "Champions of Kamigawa" игры "Magic: The Gathering"

"Дух, обитающий в речных и озерных омутах; водяной.