У тюркоязычных народов Поволжья, Средней Азии, Северного Кавказа, Западной Сибири, Алтая и Саян духи, постоянно пребывающие в каком-либо месте, духи-хозяева природных и культурных объектов (гор, лесов, полей, водных источников, бань, мельниц, хлевов, заброшенных домов); бывают добрые и злые, представляются чаще всего в человеческом облике. Вера в эе восходит к мифологии древних тюрок. У казанских и западносибирских татар и башкир эе связываются с определёнными элементами природы, жилищем и образуют особые категории духов: водяной (су иясе), леший (урман иясе), домовой (ой иясе, йорт иясе). У других народов эе представляются духами-хозяевами различных мест и предметов.

Ой иясе — в фольклоре тюркскіх народов «хозяин» дома, домовой, особая разновидность духов эе. У башкир и казанских татар ой иясе покровительствует семье. Его другое название «хозяин двора»: йорт иясе (татарское), йорт эйяхе (башкирское). Часто отождествлялся с абзар иясе. Представлялся в образе старика с длинными волосами, считалось, что он живёт под полом дома (куда ему ставили угощение). По ночам ой иясе выходит оттуда, иногда работает: прядёт оставшуюся на прялке пряжу (это плохое предзнаменование), просеивает через решето муку (это добрый знак); оповещает семью о ближайшем будущем. Представления казанских татар и башкир об ой иясе близки воззрениям о домовом финноязычных народов Поволжья и восточных славян и, видимо, генетически связаны с мифологическими традициями местного финно-угорского населения. У западносибирских татар ой иясе — злой дух в виде безобразной старухи.

В фольклоре тюркских и монгольских народов, обычно соседствующих со славянами, Чор — имя злого духа или демона, схожего со славянским чёртом. Аналогично джиннам, чоры — духовные существа, упоминаемые в доисламских текстах и ​​устной традиции, населяют невидимый мир в измерениях за пределами видимого мира людей. В народных повествованиях упоминается, что чоры созданы из огня, но также имеют физическую природу и способны физически взаимодействовать с людьми и объектами, а также воздействовать на них. Как большинство архаичных демонов, в доисламской традиции чоры могли быть добрыми (Ак-чор, буквально "Белый Чор"), злыми (Кара-чор, "Чёрный Чор") или нейтральными по отношению к людям.

Кодриллы — в низшей мифологии центральных районов Франции таинственные летающие змеи, невидимые для людей, но оттого не менее опасные. Отличаются недюжинной силой и способны одним ударом хвоста убить быка.

Согласно народным представлениям, кодриллы были чрезвычайно опасны для человека. Помимо возможности летать, они также обладали способностью передвигаться со сверхъестественной скоростью, так что люди не могли их заметить.

Считалось, что кодриллы откладывают яйца в преющий навоз, который выделял необходимое зародышам тепло. Чтобы не допустить этого, в ночь на первое мая кладут в навоз ветку терновника (2: с.288; 216: с.583).

В фольклоре жителей Канады чудовище, змей, обитающий в озере Манитоба, в центрально-канадской провинции Манитоба. У него желто-коричневая шкура, движется он, выгибаясь как гусеница. Считается, что Манипого приходится родственником тем змеям, которые обитают в других озерах Британской Колумбии — Огопого, Тазама, Похенгамок. Прежде чем отправиться на рыбалку в одном из этих озер, следует посадить на нос лодки собаку или поросенка, которую можно предложить в жертву чудовищу, буде оно появится (216: с.591).

В фольклоре жителей Шетландских островов злобный и кровожадный зверь, морское чудовище, обычно принимающее обличье рыбы. Оно кратко, но весьма ярко описано у Джесси Саксби:

В фольклоре русских жителях берегов реки Ояти (бассейн Ладожского озера) умран — покойник-ератник-упырь, встающий по ночам из могилы и пугающий беременных женщин (48: с.500; 216: с.474).

Умранъ — покойникъ, встающій по ночамъ изъ могилы. Катается бѣлымъ шаромъ и наводитъ страхъ больше на женщинъ, рѣдко на мужчинъ; какъ только пѣтухи пропоютъ — часъ его кончается и онъ «не може быть».

Иван Хрущов "Записки о русских жителях берегов реки Ояти" (1456: с.67)

Согласно народным верованиям коми, почти все нечистые духи (дзидзи, омöль, олыся, вöрса, пывсян айка, шувгей) могли похитить и подменить ребенка, причем, как во время его внутриутробного развития, так и после рождения. Поскольку в основном роды происходили в бане, и от трех до семи дней роженица с некрещенным ребенком находилась в ней, а затем ребенка полагалось часто парить, то особенно опасным считался банник. Подменить могли и другие нечистые духи, если ребенок оказывался без оберега, если мать оставляла его без присмотра на меже в поле, лесу или же, ругаясь, посылали к лешему. Вместо здорового человеческого младенца они подкладывали своего или деревянную чурку, которой придавали человеческий облик. Настоящий же ребенок продолжал жить и расти в потустороннем мире, в семье того или иного духа.

В мифологии коми дух-хозяин овина, аналог славянского овинника. Сведений о внешнем виде Рыныш айка не зафиксировано. Основной его функцией была охрана от пожара овина и находящегося в нем на просушке хлеба. Взаимоотношения с Рыныш айка, как и с другими духами-хозяевами были регламентированы. Считалось, что он не любит лишнего жара, и поэтому хлеб полагалось просушивать лишь один раз в день. Из-за сильного жара Рыныш айка мог покинуть свое жилище, а оставшийся без присмотра хлеб — погибнуть в огне. Перед тем, как затопить овин, следовало предупредить его духа-хозяина: "Сторонись, Рыныш айка, я буду топить печь". Уходя из овина просили: "Рыныш айка, береги мой хлеб". Чтобы задобрить Рыныш айка, ему оставляли угощение — печеную картошку. У коми-пермяков полагалось освящать новый овин специальной ритуальной трапезой. После того, как в него был сложен в первый раз хлеб, хозяин приносил в подовинную яму жареного петуха, брагу, пиво и звал соседей.

Представления о Пывсянса у коми-зырян и коми-пермяков в основном совпадали с аналогичными у восточных славян. Пывсянса считался наиболее грозным из всех духов-хозяев дома и хозяйственных построек. С происками Пывсянса связывали угар или даже смерть после помывки в плохо проветренной "черной" бане. Отношения с Пывсянса были строго регламентированы. Впрочем, регламент этот был достаточно прост: входя в баню следовало попросить у Пывсянса разрешения помыться: после "третьего пара" (в некоторых местах — после второго) мыться в бане было нельзя. Нарушивших первое правило Пывсянса просто изгонял из бани, не давая им мыться. За нарушение второго могла последовать смерть. Перед помывкой, чтобы умилостивить Пывсянса, ему ставили угощение — воду и печеный лук. Опасным для жизни считалось и посещение бани в ночное время.