В баскской мифологии блуждающий огонек в виде человекообразного ночного духа, призрачного животного (свиньи, овцы, козы) или птицы, изрыгающей из клюва огонь. "Обычно его выдает язык пламени во тьме ночи. Возникает неожиданно, вызывая ужас. Он не зловреден, но того, кто из любопытства последует за ним, поведет через обрывы, пропасти и другие опасные места. Жилище этого духа обыкновенно пещеры, расселины и провалы" (432: с.54).

Дуэнде — один из наиболее общераспространённых фольклорных образов в испанской и мексиканской культуре. Упоминания об нём в фольклорных и литературных текстах бесчисленны, а сам образ, кажется, впитал в себя столько черт, что его мифологическим родственником можно считать и домовых духов и германо-кельских фэйри и даже ирландских лепреконов.

В китайской мифологии сечжи описывается как однорогое существо, похожее на козла, но иногда описывающееся со львиным туловищем, головой дракона и медвежьим хвостом. Сечжи всегда инстинктивно чувствует виноватого, поэтому уже начиная с династии Мин и до нашего времени он неизменно используется в качестве символа правоохранительных органов.

Впервые об этом существе в китайской литературе упоминается в I веке н.э. в произведении "Лун Хенг", большого труда, содержавшего несколько десятков трактатов на самые разные темы, и написанного китайским учёным Ванг Чонгом. Хаечи встречается в описании правления последнего из пяти великих императоров Китая, императора Шуня (конец XXIII века до н.э.) — фигуры мифологической (859). Среди прочих заслуг этого импертора было опубликование первого свода законов, согласно которым стало возможно судить, кто прав, а кто нет. В этой, как сегодня сказали бы, судебной реформе императору Шуню помогал Гао Яо, которого можно считать первым судьёй Поднебесной.

В мифах монгольских народов и саяно-алтайских тюрок злые духи, демоны подземного мира, посланники Эрлика^*. Они являются на землю, чтобы творить зло, насылают болезни, крадут душу человека и относят ее в подземное царство. Являются они в виде черного вихря, и во всем подобны Эрлику, своему властелину. Часто шулмусы оборачиваются красивыми девушками. Собрания злых духов "тургак" происходят на перекрестках дорог, перевалах и близ приторов, оттого эти места опасны, и миновав их, ставят обоо^* (846: с.61).

У калмыков шулмусы наделяются как зооморфными чертами (козлиные ноги или борода, хвост верблюда вместо косы, голова лягушки), так и антропоморфными — принимают облик прекрасной девушки, угощающей путников отравленным питьём (2: с.609).

Гайтраш принадлежит к той категории демонических существ, которые были объединены английскими фольклористами в категорию «демонических» или «призрачных псов» — как правило, одиночных существ, которые вопреки названию не всегда имеют форму собаки. Особенно богата на подобных существ Северная Англия. Множество подобных историй про демонических собак, лошадей быков или даже коров происходят из графств Йоркшир и Ланкашир.

В мифологии и фольклоре германских народов полевые духи. Они помогают расти злакам и сами растут вместе с ними (чем выше колос, тем крепче бекке). Бекке катаются на волнах, которые гонит по полям ветер, не забывая пугать детишек, приходящих на поля нарвать васильков. Когда с полей убирают урожай, бекке приходится несладко — они либо впадают в спячку, либо их убивают.

Даху — это рогатое, копытное животное, которое живёт в Альпах на территории Франции, Швейцарии

Да, напластования христианских идей на различные языческие традиции зачастую дают весьма оригинальные всходы. Центральноамериканский ареал до прихода европейцев был территорией, на которой господствовала майянская мифология. Одним из ее элементов, плотно встроенных в повседневный фольклор, была идея нагваля — животного (а равно и растительного) двойника человека.

Вилы — это не только переносной сельскохозяйственный инструментарий, но и наименование стихийных духов женского пола в мифологии южных и западных славян. Прежде всего, видимо, болгар, сербов и словаков. В их представлении вилы (они же: vila или wila, а также самовила, самодива) являют собой прекрасных длинноволосых дев, юных и смертоностных, мудрых и злопамятных. Во многом образ вил родственен восточнославянским русалкам (2: с.76), древнегреческим нимфам (*), кельто-британским феям и эльфам (9: с.79). Ну и, понятно, целому ряду других групповых женских мифологических образов, ответственных за воздушно-водные стихии и способных как к волшебным перевоплощениям, так и к амурным отношениям с человеческими представителями мужского пола: от апсар до валькирий.