Зима близко, Странник, полярный лис стучится в дверь.
Bestiary.us
энциклопедия вымышленных существБыстрый переход
- Мир Гарри Поттера Вымышленный мир, в котором происходит действие серии романов о юном волшебнике Гарри Поттере. Действие происходит в нашем мире, в Англии, в 1990-х годах. В отличие от реального мира, среди обычных людей (маглов) живут волшебники (маги), обладающие способностью к использованию магии.
- Бестиарий «Волчонка» Материалы портала посвящены мифологии сериала "Волчонок" (Teen Wolf), различным легендам и поверьям о вервольфах и других существах, встречаемых в сериале.
- Портал им.Киплинга Собрание сказок, поэтически объясняющих происхождение той или иной особенности животных, например "откуда у верблюда горб", "почему у слона длинный хобот", или "с чего б это вдруг кошки и собаки не ладят".
Лойма
Лойма — в белорусской мифологии коварный лесной или болотный дух исключительно женского пола
Лойма — в белорусской мифологии коварный лесной или болотный дух исключительно женского пола
Лойма — паводле беларускай міталёгіі, аблудны лясны або балотны дух выключна жаночага полу
Лойма — в белорусской мифологии коварный лесной или болотный дух исключительно женского пола
Лойма — в белорусской мифологии коварный лесной или болотный дух исключительно женского пола
ЛоймаВ белорусской мифологии коварный лесной или болотный дух исключительно женского пола по-русскиЛоймаПаводле беларускай міталёгіі, аблудны лясны або балотны дух выключна жаночага полу па-беларуску
Лойма — существо белорусского фольклора, близкое по своим свойствам к русалке, за тем лишь исключением, что в отличии от последней водоемам и полям предпочитает леса и болота. Название "Лойма" перекликается с названиями схожих литовских духов — "лауме" и "лайма".
Некалькі дзесяткаў год таму назад па ўсіх вярхлесаўскіх палетках... а нават на клінах, што ўрэзваюцца ў пушчу, — Груды, Каўшоўка, Ланка i Сучок — усё лета валэндаліся русалкі. Але яны людзей так не зводзілі ў зман, як, скажам, лясныя дзевы — лоймы. Праўда, явіліся яны толькі мужчынам, што ў лясных нетрах вуголь выпальвалі. Асабліва маладым, ладным i дужым. Даволі такому стомленаму пры вырубе дрэва i ладкаванні яго ў канец да выпальвання прылегчы дзе-небудзь на мяккім імху, як зараз жа з лясной гушчэчы прыходзіла гэтая незвычайнай красы i павабу дзяўчына. Спавівала юнака вэлюмам сваіх шаўкавістых косаў, абсыпала гарачымі пацалункамі, песціла пругкімі, бы лясныя яблычкі, грудзьмі і, распаліўшы мужчыну да кахання... выслізгвала з абдымкаў i знікала ў чашчобе. Такія былі калісьці лясныя дзевы-лоймы.
"Пра русалак і лоймаў". Запiсана Міколай Гайдуком ў вёсцы Верхлес Супрасльскай гмiны. Ніва, 1980, №5, с.1 (865: с.169)
Несколько десятков лет тому назад по всем верхлесовских полях... а даже на клиньях, что врезаются в пущу, — Груды, Ковшовка, Ланка и Сучок — все лето шастали русалки. Но они людей так не вводили в заблуждение, как, скажем, лесные девы — лоймы. Правда, являлись они только мужчинам, что в лесных дебрях угли выжигали. Особенно молодым, статным и крепким. Довольно такому усталому при вырубке дерева и подготовке его в конец к выжигании прилечь где-нибудь на мягком мху, как сейчас же из лесной чащи приходила эта необыкновенной влекущей красоты девушка. Оплетала юношу вуалью своих шелковистых локонов, осыпала горячими поцелуями, баловала упругой, словно лесные яблочки, грудью и, распалив в мужчине страсть... выскальзывала из объятий и исчезала в лесной чаще. Такие были когда-то лесные девы-лоймы.
"Про русалок и лойм". Записано Николаем Гайдуком в деревне Верхлес Супрасльской гмины. Нива, 1980, №5, с.1 (865: с.169)
Łójmami nazywajuć u nás ludzi złych duchou̯, tylko u̯ babskój póstaci. Jený znajdújućšie najbu̯ólsz u̯ bałoci, u̯ łazié i straszać babou̯, choć czasâm i da mużczýn prywiázujucšie. U łojmy wiecznie razkúdłanyje kosy i na wierchu cycki wiélkije wisiać, a samá strasznaja.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Koryeina, Suchowoli i Janowa (462: Т.1, s.36)
Лоймами называют у нас люди злых духов, только в бабском виде. Они обнаружатся чаще всего в болоте, в лозняке, и пугают баб, хотя иногда и к мужчинам цепляются. У лоймы вечно растрепанные волосы и поверху сиськи здоровенные висят, и сама страшная.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Koryeina, Suchowoli i Janowa (462: Т.1, s.36)
U nás u̯ réczcy jest żába wielízna jak kúra, fúntau̯ ź piać, cḗła zielóna. To czénsto bywáje, co jak báby pałatnó spierájuć kijánkami, to jená wýjdzie na kłádku i bijé łapami tak sámo pa kłádcy, jak báby kijánkami pa pałatnié. Lúdzi bajácšie jejé bić, żéby kahó niĕ ukusíła, a jedna starája bába mówiła, co héto Łu̯ójma u̯ żábu pierämiénioena.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Suchowoli, Chodorowka. Antoni Dzieżko (462: Т.2/1, s.266-267)
У нас в речке есть жаба огромная, как курица, фунтов с пять, тело зеленое. Так часто бывает, что когда бабы полотна стирают рубелями*, так она выйдет на кладку и бьет лапами также по кладке, как бабы рубелями по полотну. Люди боятся ее бить, чтоб кого не укусила, а одна старая баба говорила, что это лойма в жабу обернулась.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Записано в деревне Ходоровка Сокольского уезда Гродненской губернии от Антона Дежки (462: Т.2/1, s.266-267)
Czärcichy czyli inaczej tak zwane Łojmy, podobnieź jak tatrzańskie dziwożony lub krakowskie bogienki wykradać mają kobietom dzieci, podrzucając na ich miejsce swoje niedojdy.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej" (462: Т.1, s.36)
Czärcicy to u̯ póstaci zänocku̯oj. Jený uhaniájućsie za dziećmi charószymi, bo czärcieniata wiadomo, szto zau̯siudy strasznyje. To jäk katora uhledzić dzie dziciá na darozi, abó na mieżý, a naät i u̯ chaci, jak matka adchódziaczy ni pieräżagnaje jehó i adnó pakinie, to jená swajó pryniesié pakinie a toje uchopić.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Świsłoczy (462: Т.1, s.36)
Чертихи то в облике женском. Они охочие за детьми хорошими, ведь чертенята, известно, что всегда страшные. То вот какая высмотрит где дитя на дороге или на меже, а то и в хате, как мамка, отходя, не перекрестит его и одного оставит, так она своего принесет, оставит, а того утащит.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Świsłoczy (462: Т.1, s.36)
Kalí u kahó dziciá admiéniäno, to tri̯eba u̯ziać asowych dubcu̯óu̯ (witek), pałażýć dziciá pa záchadzi słonka na parozi i bić, pakúl czarcicha ni prydzie pa swajó toje dziciá, a kabiecino, szto zamieniła, addáść. Każuć, szto czarcicha addajuczý, każä: "Ja twajó tak pieléngawała, a ty majó bjesz!"
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Świsłoczy (462: Т.1, s.273)
Когда у кого дитя подменено, то нужно взять асовых(осиновых?) прутьев, положить дитя на закате солнца на пороге и бить, пока чертиха не придет за тем своим ребенком, а подмененного отдаст. Говорят, что чертиха, отдавая, скажет: "Я о твоем так заботилась, а ты моего бьешь!"
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Świsłoczy (462: Т.1, s.273)
Лойма — аблудная істота беларускага фальклёру, блізкае па сваіх уласцівасцях да русалкі за тым толькі выключэннем, што у адрозьненьні ад апошняй замест вадаёмаў і палёў аддае перавагу лясам ды балотам. Назва "Лоймы" пераклікаецца з імёнамі падобных літоўскіх духаў — "лауме" і "лайма".
Некалькі дзесяткаў год таму назад па ўсіх вярхлесаўскіх палетках... а нават на клінах, што ўрэзваюцца ў пушчу, — Груды, Каўшоўка, Ланка i Сучок — усё лета валэндаліся русалкі. Але яны людзей так не зводзілі ў зман, як, скажам, лясныя дзевы — лоймы. Праўда, явіліся яны толькі мужчынам, што ў лясных нетрах вуголь выпальвалі. Асабліва маладым, ладным i дужым. Даволі такому стомленаму пры вырубе дрэва i ладкаванні яго ў канец да выпальвання прылегчы дзе-небудзь на мяккім імху, як зараз жа з лясной гушчэчы прыходзіла гэтая незвычайнай красы i павабу дзяўчына. Спавівала юнака вэлюмам сваіх шаўкавістых косаў, абсыпала гарачымі пацалункамі, песціла пругкімі, бы лясныя яблычкі, грудзьмі і, распаліўшы мужчыну да кахання... выслізгвала з абдымкаў i знікала ў чашчобе. Такія былі калісьці лясныя дзевы-лоймы.
"Пра русалак і лоймаў". Запiсана Міколай Гайдуком ў вёсцы Верхлес Супрасльскай гмiны. Ніва, 1980, №5, с.1 (865: с.169)
Łójmami nazywajuć u nás ludzi złych duchou̯, tylko u̯ babskój póstaci. Jený znajdújućšie najbu̯ólsz u̯ bałoci, u̯ łazié i straszać babou̯, choć czasâm i da mużczýn prywiázujucšie. U łojmy wiecznie razkúdłanyje kosy i na wierchu cycki wiélkije wisiać, a samá strasznaja.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Koryeina, Suchowoli i Janowa (462: Т.1, s.36)
Лоймамі называюць у нас людзі злых духаў, толькі ў бабскай постаці. Яны знойдуцца найбольш у балоце, у лазе і страшаць бабаў, хоць часам і да мужчын прывязуюцца. У лоймы вечна раскудлачаныя косы і наверху цыцкі вялікія вісяць, а сама страшная.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Koryeina, Suchowoli i Janowa (449: с.582)
U nás u̯ réczcy jest żába wielízna jak kúra, fúntau̯ ź piać, cḗła zielóna. To czénsto bywáje, co jak báby pałatnó spierájuć kijánkami, to jená wýjdzie na kłádku i bijé łapami tak sámo pa kłádcy, jak báby kijánkami pa pałatnié. Lúdzi bajácšie jejé bić, żéby kahó niĕ ukusíła, a jedna starája bába mówiła, co héto Łu̯ójma u̯ żábu pierämiénioena.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Suchowoli, Chodorowka. Antoni Dzieżko (462: Т.2/1, s.266-267)
У нас у рэчцы ёсць жаба вялізна, як кура, фунтаў з пяць, цела зялёнае. То часта бывае, што як бабы палатно сціраюць кіянкамі, то яна выйдзе на кладку i біе лапамі таксама па кладцы, як бабы кіянкамі па палатне. Людзі баяцца яе біць, каб каго не ўкусіла, а адна старая баба мовіла, што гэта лойма ў жабу пераменена.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Записана ў вёсцы Хадароўка Сакольскага павета Гродзенскай губерні ад Антона Дзежкі (865: с.169)
Czärcichy czyli inaczej tak zwane Łojmy, podobnieź jak tatrzańskie dziwożony lub krakowskie bogienki wykradać mają kobietom dzieci, podrzucając na ich miejsce swoje niedojdy.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej" (462: Т.1, s.36)
Чарціхі, ці інакш так званыя лоймы, падобна ж як татранскія дзіважонкі альбо кракаўскія багінкі, могуць выкрадаць у жанчын дзяцей, падкідваючы на іх месца сваіх няўклюдаў.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej" (462: Т.1, s.36)
Czärcicy to u̯ póstaci zänocku̯oj. Jený uhaniájućsie za dziećmi charószymi, bo czärcieniata wiadomo, szto zau̯siudy strasznyje. To jäk katora uhledzić dzie dziciá na darozi, abó na mieżý, a naät i u̯ chaci, jak matka adchódziaczy ni pieräżagnaje jehó i adnó pakinie, to jená swajó pryniesié pakinie a toje uchopić.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Świsłoczy (462: Т.1, s.36)
Чарціцы то ў постаці жаноцкай. Яны ўганяюцца за дзецьмі харошымі, бо чарцяняты, вядома, што заўсёды страшныя. То як катора ўгледзіць дзе дзіця на дарозе або на мяжы, а нат і ў хаце, як матка, адходзячы, не перажагнае* яго і адно пакіне, то яна свае прынясе, пакіне, а тое ўхопіць.
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Świsłoczy (449: с.582)
Kalí u kahó dziciá admiéniäno, to tri̯eba u̯ziać asowych dubcu̯óu̯ (witek), pałażýć dziciá pa záchadzi słonka na parozi i bić, pakúl czarcicha ni prydzie pa swajó toje dziciá, a kabiecino, szto zamieniła, addáść. Każuć, szto czarcicha addajuczý, każä: "Ja twajó tak pieléngawała, a ty majó bjesz!"
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Świsłoczy (462: Т.1, s.273)
Калі ў каго дзіця адменяна, то трэба ўзяць асовых дубцоў, палажыць дзіця на захадзе слонка на парозі і біць, пакуль чарціха не прыдзе па свае тое дзіця, а кабеціна, што замяніла, аддасць. Кажуць, што чарціха, аддаючы, кажа: "Я тваё так пяленгавала, а ты мае б'еш".
Michał Federowski "Lud białoruski na Rusi Litewskiej". Od Świsłoczy (449: с.582)
Статус статьиСтатус артыкулаStatus artykułuСтатус статтіArticle status:
Процессия (незаконченная статья в процессе написания)
Подготовка статьиПадрыхтоўка артыкулаPrzygotowanie artykułuПідготовка статтіArticle by:
Адрес статьи в интернетеАдрас артыкулу ў інтэрнэцеAdres artykułu w internecieАдрес статті в інтернетіURL of article: //bestiary.us/lojma
Культурно-географическая классификация существ:
Культурна-геаграфічная класіфікацыя істот:
Kulturalno-geograficzna klasyfikacja istot:
Культурно-географічна класифікація істот:
Cultural and geographical classification of creatures:
Псевдо-биологическая классификация существ:
Псеўда-біялагічная класіфікацыя істот:
Pseudo-biologiczna klasyfikacja istot:
Псевдо-біологічна класифікація істот:
Pseudo-biological classification of creatures:
Физиологическая классификация:
Фізіялагічная класіфікацыя:
Fizjologiczna klasyfikacja:
Фізіологічна класифікація:
Physiological classification:
Форумы:
Форумы:
Fora:
Форуми:
Forums:
Еще? Еще!
Зазовка — в фольклоре северо-запада Беларуси, локальная лесная демоница в облике прекрасной девушки с длинными волосами, которая завораживала юношей и заводила их в чащу
Водяной — в славянской мифологии злой дух, воплощение стихий воды как отрицательного и опасного начала
Леший — в славянской мифологии дух леса
Анчутка — в восточнославянской мифологии мелкий бес, чертенок с утиными чертами и лысой как у татарчонка головой
Летавец — по славянским поверьям дух, который слетает на землю падучей звездой и, принимая знакомый человеческий образ, вступает в связь со своими жертвами
Черти — в славянском фольклоре злые духи
Жабалака — согласно Афанасьеву, оборотень из белорусского фольклора, являющийся в виде жабы или лягушки
Купальский дедок — в белорусском фольклоре добрый лесной дух, собирающий "папараць-кветку" в купальскую ночь
Пущевик — в белорусском фольклоре хозяин ограниченного участка нетронутого леса (пущи), исключительно враждебный человеку
Опивень — в белорусской мифологии нечистик, склоняющий людей к пьянству
Хульдра — в скандинавском фольклоре прекрасная девушка из скрытого народца, либо из рода троллей, отличающаяся от человека наличием коровьего хвоста, который она тщательно скрывает
Лантухи — в еврейском фольклоре мелкая нечисть, чертята, похожие на домовых, леших или водяных; серьезного вреда не причиняют, но склонны к озорству
Баламутень — в белорусской мифологии опасный для женщин водяной человек с одутловатым лицом, гусиной кожей и огромным животом
Гаёвки — в белорусской мифологии внучки гаёвого деда, лешего
Скоге — в фольклоре скандинавских народов лесные духи, прекрасные но беспощадные, оборотни и искусительницы
Доброхожий — представитель низшей белорусской и польской мифологии, сочетающий в себе качества домового, лешего и ряда других персонажей
Пасечник — в украинском, белорусском и польском фольклоре дух пасеки, исчезающей после смерти человека, который заключил договор с этим духом
Comments
Взял на себя ответственность по паспортизации всех статей. Классификация экспериментальная, прошу сильно не пинать )
Экстранаучная классификация
- статус — сущности
- домен — омнидии-повседневности
- тип — хранители
- класс — природные
- семейство — нимфы
- род — богинки
- вид — ЛОЙМА БЕЛАРУССКАЯ
Физиология
- Человек, Жаба
Строение
-
Среда обитания
- Лес, Болото, Река
Дополнительные способности-особенности
- Любвеобильность, Длинногрудость, Метаморфозы, Подмена (украдание) младенцев
Культурно-географическая
- Белорусская мифология и фольклор
Отправить комментарий